- Сестра Мавлюда, быть дочерью народного поэта - это и гордость, и ответственность...

- Будучи по натуре застенчивой персоной, я по возможности старалась не раскрывать личность отца в школе и университете. Потому что я не хотела иметь привилегию быть дочерью Абдуллы Орипова. Я всегда хотела, чтобы меня узнавали по своим знаниям и способностям. Честно говоря, я не хотела, чтобы эти две вещи смешивались в моей жизни.

Детство у меня было веселым и несколько трудным. По принуждениям матери, я восемь лет училась в музыкальной школе Успенского и играла на фортепиано. Обычные предметы преподавались до 2-3 часов, а уроки музыки проводились до 7-8 вечера. Мои друзья ровесники приходили из школы и играли на улице. Что касается меня, то я должна была сидеть дома и репетировать еще как минимум два-три часа. Мне бывало больно оттого почему я не могла играть как все дети. Мое детство запомнилось мне и тем образом, как я заставляла себя учиться.

Глубоко внутри я чувствовала, что музыка это не для меня, но только после 8-го класса я смогла сказать маме, что не хочу быть "музыкантом". Мои родители правильно поняли ситуацию и перевели меня в школу № 64. Теперь у меня было много свободного времени после школы, но я больше не хотела выходить на улицу и играть. Привыкнув к регулярным занятиям, я начала изучать английский язык. Мой репетитор сказал, что я всё хорошо осваиваю и могу даже поступить на романо-германский факультет. Это для меня стало мотивацией, и я начала готовиться к поступлению.

Это был первым годом перехода на тестовую систему. Я вырезала вопросы из газеты и не отрываясь читала книжки. В конце лета, который прошёл усиленными подготовками, я стала студенткой. Отец не знал, что я подавала документы на учебу, а когда я застенчиво сказала ему, что принята на учебу на факультет романо-германской филологии Национального университета Узбекистана на основе контракта, я помню как он немножко помолчал и заявил: «Создам условия для твоего обучения».

- Но если я не ошибаюсь, специальность которую вы закончили был бизнесом, а не филологией?

- Да, верно. Когда мы закончили первый курс, мой друг сказал мне, что в Техническом университете открылся Малайзийский бизнес-факультет. По его рекомендации я подала туда документы. Мне повезло и я туда тоже поступила. Однако, в то время, у нас бизнес понимали как куплю-продажу. мне даже говорили с недоумением, ты чтоли хочешь оставить «Романо-германский» факультет, чтобы заняться рынком. Именно поэтому я боялась сказать об этом своей семье. Но мой папа оказывается был настолько дальновидным человеком, что не сопротивлялся и на этот раз. Новая система обучения сильно изменила мое мировоззрение. Нас учили учителя-женщины, которые построили свою карьеру. Смотря на них, у меня возникла мысль, что женщины с семьями и детьми тоже могут учиться и работать в крупных университетах. Я поставила перед собой цель, стать такими же как они.

- По всему миру распространено такое понятие как «американская мечта». Но не все добиваются претворения этой мечты в реальность. Как у вас протекал данный процесс и, вообще, планировали ли вы уезжать туда изначально?

- После того, как я вышла замуж, я уехала в Турцию в 2000 году. Я там начала работать в школе учительницей английского языка. Учителей в школе очень сильно уважали и мне не было сложно там работать. Поэтому я была удивлена, когда муж сразу дал согласие, когда мне предложили работу в Кыргызстане. Когда я спросила причину, он со смехом сказал: «Ты сама этого не замечаешь, но ты очень скучаешь по своей стране. Я согласился, чтобы ты могла быть ближе к твоей родине и семье, чтобы тебе было легче приезжать и уезжать».

Мы примерно шесть лет жили в городе Таласе, в Кыргызстане. Я полюбила свою профессию и детей. Поэтому даже в не очень развитом городе, мы начали большие проекты республиканского масштаба. Вскоре наши ученики стали показывать отличные результаты. Моя должность была повышена. А в 2008 году мне предложили работу преподавать английский язык мигрантам в Америке.

В 2008-2018 годах я работала заместителем директора в школах. С 2018 года я являюсь директором по вопросам учебных заведений и карьерного консультирования (Harmony Public Schools, Director of College and Career Counseling) в системе из 72 школ в Техасе. Это означает ответственность за надзор за учебным планом, работой учителей, системой тестирования и всем остальным, что требуется в сфере образования. Я также отвечаю за подготовку детей к университету и профессии. Я организую обучение преподавательского состава и проверяю, как это влияет на эффективность обучения.

- Вносили ли вы какие-либо изменения в систему в процессе работы самостоятельно тоже ?

- Инициатива, которую я выдвигала в первые годы своего пребывания в Америке, сегодня стала насущной проблемой для всего штата. «Мисс Орипова, новшество, которое вы внедрили, до нас только только доходит», - шутят мои коллеги. Дело в том, что государственное министерство образования предоставляет все возможности и льготы для студентов. Юноши и девушки, окончившие 12 классов, могут продолжить обучение в университете со 2 курса. Для этого студент изучает уроки, преподаваемые в университете в школе. Однако часто наблюдается, что дети выбирают не те предметы и реализуют свой потенциал по неправильному направлению. В результате предметы становятся трудными, оценки в школе и университете падают. Многие даже не могут закончить Высшее образование.

Прогнозируется, что в США через 20 лет начнётся нехватка кадров, и опасность уже началась. Например, может быть нехватка айтишников, математиков и инженеров. Потому что, как я уже сказала, количество людей, которые осваивают эти предметы, заканчивают обучение и получают диплом, значительно уменьшилось. Причина в том, что студент не адаптирован к высшему образованию по своим способностям, а также неправильно выбрал предметы и профессию.

Пришли к выводу, что работа должна начинаться со школы. Однако, я доказала это на своем опыте ещё 10 лет назад. Я разговаривала с моими учениками и мы выбирали предметы и курсы, исходя из их талантов и интересов. В результате их успеваемость не упала, они легко закончили университет и стали хорошими кадрами. На докторском этапе я защитила диссертацию, доказав преимущества той же системы на примере своего опыта. Сегодня эта система стала почти обязательной в штате.

- В чем вы видите различия в образовании двух стран, в качестве работника, который учился в школах Узбекистана и работает в этой системе сегодня за рубежом?

- Меня радует факт о том, что на сегодняшний день в системе народного образования Узбекистана появились специализированные школы. Это очень хорошая смена. Если ученику даются целенаправленные знания, в будущем он станет сильным сотрудником. Но это не должно приводить к расслоению.

Система оценки работы учителей в этих двух странах отличается. В Америке эффективность учителей определяется знаниями их учеников. В Узбекистане аттестуются сами педагоги. То есть учитель ориентируется на саморазвитие для подготовки к экзамену. В результате ребенку не уделяется достаточно внимания. С моей точки зрения, эта система как ошибка, ведь зачем нужны такого рода знания, если учитель не может передать их ученику только потому, что он очень умный и получил высокий балл на экзамене?

В Америке в конце каждой четверти проверяют знания учеников, и по из полученным результатам оцениваются учителя.  Именно поэтому учитель изо всех сил старается объяснить детям предмет, дать хороший урок. Одни только знания учителя ничего не меняют, он должен уметь передавать это ученику и способствовать его развитию.

- Корень многих проблем в Узбекистане кроется в низком качестве образования и нехватке хороших кадров. Если бы у вас была возможность, что бы вы изменили в нашей национальной системе образования?

- То, чему я научилась в США очень хочу применить в Узбекистане. Я всегда думаю, что можно использовать программу Америки в нашей стране. Если бы у меня была возможность, я бы попробовала проверенные на международном уровне готовые программы сначала в одной высокоэффективной и в одной неуспевающей школе, которой трудно управлять. Потому что сейчас лучше использовать проверенные программы, чем создавать что-то новое. Это также положительно сказывается на времени и результатах. В результате аспекты, которые необходимо изменить, дадут свои плоды через год или два. На мой взгляд, после этого можно будет массово внедрять эту систему по всей республике. Потому что ни одна программа не может быть внедрена без тестирования и адаптации. Это может привести к противоположным последствиям.

В Америке, прежде чем внедрять что-то новое в образование, сначала изучают мнение учителей. Мы начинаем апробировать программу в школе директора и педагогов, поддержавших инициативу. Потому что любое новшество ведет ко многим изменениям. Многие преподаватели не хотят покидать зону своего комфорта, у них есть свои правила и свой опыт, к которым они привыкали годами. Если отложить в сторону весь этот многолетний опыт и ввести что-то совершенно новое, они почувствуют давление и напряжение. Это конечно же отразится на качестве обучения. Учащиеся быстро адаптируются к изменениям, но учителям это даётся нелегко. В образовании, как и в любой другой системе, сложно менять людей, внедряющих инновации. А также, необходимо предоставить все ресурсы, чтобы инновации произошли. Иначе пустыми разговорами ничего не добьешься.

- На Западе в 16-18 лет ребенок становится самостоятельным и сам занимается высшим образованием. Такое положение не помешало этим странам развиваться, наоборот, поспособствовало выработке лучших ученых и сильнейших кадров. У нас сегодня дефицит специалистов, несмотря на создаваемые возможности и предоставляемые льготы. К сожалению, есть также много молодых людей, которые видят свое будущее за границей. Сравнивая эти два сценария, возникает вопрос, следует ли предоставлять льготы молодёжи...

- Прямой прием студентов без всякого экзамена — это неправильно, я бы этого не поддержала. В Америке тоже есть льготы, но они не дают привилегии становиться студентом без экзамена. В высших учебных заведениях тестирование проводится в два этапа. Во-первых, кандидаты проходят предварительный отбор на тестах. Затем пишется эссе, в котором больше внимания уделяется характеру заявителя.

На сегодняшний день эссе стало главным аргументом при поступлении в американские вузы. Если ребенок имеет отличные оценки в школе и хорошо сдает зачет, но не отражает этого в своем сочинении, его не зачислят. Потому что у него нет внутренней мотивации, нет личного желания. Он не знает, почему он это сделал. Он не может ответить на простой вопрос почему он хочет стать инженером или врачом.

В эссе, если абитуриент подробно описывает свою предыдущую практику в выбранной им области, ему будет выставлена более высокая оценка. Потому что он получил не просто знания, а что-то на будущее. Что касается вопроса о привилегиях, скажем, победа в олимпиаде по науке считается лишь одним плюсом в эссе.  Университеты примут этого ученика, если они этого захотят, если не захотят, то не примут. Причина в том, что высшие учебные заведения являются центрами академических знаний. Чтобы получить знания, нужно поступать с знаниями, а не привилегиями.

Обилие привилегий в Узбекистане отвлекает студента от его главной задачи – получения знаний. Верно, для получения этих привилегий также предпринимаются усилия, но все же приобретаются ли в действительности эти знания или нет остается под вопросом. Это опасно не только для этой области, но и для будущего общества и судьбы студента.

- Каков процесс трудоустройства выпускников в США, тяжело ли им с этим приходится?

- В США основной рейтинг университетов измеряется тем, могут ли они обеспечить высокооплачиваемой работой своих выпускников после учебы или нет. Именно поэтому они стараются не допускать коррупции при приеме. Потому что необразованному студенту будет сложно окончить учебу и устроиться на работу, в результате рейтинг ВУЗа упадет. В Америке университеты стремятся брать образованного студента. Студенты могут подать заявление в несколько университетов одновременно и выбрать тот, который предлагает больше всего денег. При поступлении страдают ВУЗы, а не образованный абитуриент.

Переводила Фатимахон